“– Ах, это ты, Обезьяна! Ну кто же ещё мог умудриться так ловко биться с самим всадником! – ударил себя по бокам Кохэй.
Хиёси искренне не понимал, отчего так смеётся господин.
– Тогда с тебя точно сойдёт как с гуся вода, а я-то боялся, что доброго воина придётся наказать.
«Наказать?» – удивился в сердцах Хиёси, насторожившись.
–мДа, пятьдесят ударов палкой, – продолжал смеяться господин, – вот твоя награда за геройство.
Хиёси весь съёжился, словно хотел стать ещё меньше.
– Но за что? – решился спросить он.
– Как за что? За то, что сегодня всадника победил.
– Так ведь победил, почему палки?
– Вот если бы ты был самураем именитым, тогда бы тебе пожаловали земли. Но ты не именитый самурай, а простой крестьянский сын, и таким, как ты, всегда достаются лишь палки.
Мацусита Кахэй
“Сакэ лилось рекой, девушки смеялись, танцевали неумело, как могли, будучи дочерями обычных крестьян, но Хиёси казалось, что он видит танцы лунных богинь. Бренчали нелепо на сямисэнах – упрощённой версии китайской бивы для простонародья, обшитых вместо змеиной кожи то ли собачьей, то ли кошачьей – но Хиёси казалось в эти моменты, что он слышит божественную музыку с небес. О, этот Мир ив и цветов, такой пьянительный, такой дурманящий…
“ – Что такое путь самурая? – восклицал князь.
– Смерть! – как один кричали в ответ воины, оглашая близлежащие леса и равнины единым возгласом.
– Что выбирает в бою самурай?
– Смерть!
– Что такое доспехи на спине?
– Полоска труса!
– Что значит служить?
– Быть преданным своему господину!
– Что значит быть преданным?
– Умереть за своего господина!
Такова была наука воина. Вовсе не сложная…
“Слишком сложно, слишком много таких же самураев, что по праву рождения стояли выше него и ни один из них бы даже ценой жизни не согласился подвинуться или уступить место в иерархии. Все эти сыны самураев, личные слуги – сыновья друзей господина, приближенные слуги – сыновья приближенных слуг господина – все они как непогрешимая стена стояли перед юным Хиёси и заслоняли его от лучей солнца. И встать на один уровень с ними – совсем невозможно, а превзойти их – вовсе безумие.
